Донна Роза Д'Альвадорец

Эту качающуюся от голода, озябшую полуперсиянку в когда-то черной, а ныне буро-облезлой шубе, почти беззубую, юные волонтеры вызволили зимой из подвала, не мудрствуя, назвали Муськой и привезли нам.
Кошка оказалась с крепкими нервами, вела себя адекватно пережитому. Блаженно дремала поближе к отоплению и тихо мурлыкала популярную среди спасенышей песню «О радость, о счастье!». Много ела, за столом скандалила с соседями и не перестала рукоприкладствовать, даже когда убедилась в необяза-тельности борьбы за ресурсы. У нас для успокоения особо нервных пессимистов, мешки и коробки с кормами стоят на виду, доступны для обозрения и обнюхи-вания и любого кота могут впечатлить количеством. Но на муськину склоч-ность это не влияло. Наверное, причины были иные.
Бездомные кошки все силы тратят на выживание. Для реализации своей са-мобытности ресурсов не остается, а без человека - теряется и смысл проявить ин-дивидуальность. Но стоит им в приемлемых условиях успокоиться и окрепнуть, пообщаться с доброжелательными людьми и почувствовать к себе человеческую заинтересованность, любовь и уважение, как раскрывается их интеллект и прояв-ляется порой удивительный характер.
Так и эта кошка, осваиваясь и толстея, со скелета до почти восьми кило-граммов, смелела и проявляла свои настоящие черты. Она становилась все под-халимистее к людям и спесивее к сожителям. Может, считала себя скорее чело-веком, чем зверем, комплексовала из-за кошачьей внешности и раздражалась на кошек за то, что они, туда же! похожи на нее.
В разборки с нашими постояльцами внесла лексический креатив. Будучи далеко не первой молодости, она знала старинные ругательства. Участники, увы, нередких темпераментных скандалов изумлено и заинтересованно замирали, когда Муська начинала как-то так грозно цокать языком и свирепо всхрапывать. Детсадовец из соседней квартиры, наблюдая у нас такую перепалки, это понял и осуждающе показал пальцем на Муську: «Учит деток плохим словам!». Видно, у его сверстников - деток человеческих - в аналогичной ситуации схожее выраже-ние лиц.
Шли дни, и рослая лохматая кошка надувалась гонором. Каждому чело-веку строила сладкие глазки, набивалась на комплименты и млела от них так, что лапы расползались. По отношению же к сожителям все больше походила на злобную старуху-вахтершу: обожала преградить путь, отобрать, отогнать, не пущать. Приходящие за выбранной зверюшкой посетители изумлялись чванли-вости и подозрительности выражения ее так сказать лица. Стало очевидным: ни-какая она не Муська. И дали кошке по ее амбициям гордое имя Донна Роза Д'Альвадорец. Не только благодаря уходу, но и в согласии с удачным именем, кошка быстро расцветала, наливалась самосознаньем и самозабвеньем. Очень похорошела. Задремлет - станет как кусочек южной атласной ночи; встрепенется - вспыхнут два круглых изумруда.
Эту несусветную красотищу оценил Валентин, и специфический характер счел подходящим. Его старым родителям нужен зверек именно самобытный и наивно эгоистичный, способный заполнить все жизненное пространство супру-гов-инвалидов. Валентин живет по соседству от своих стариков и каждый ве-чер навещает их. Кормит ужином и готовит пищу на следующее утро и день, чтобы те могли только разогреть в микроволновке. Занимаясь хозяйством, весело наблюдает, как Донна Роза оккупирует квартиру и сердца хозяев. Вот пример наведения кисонькой своих порядков.
За ужином у них - ежевечерний цирк с конями. Сын подает первое, уходит в кухню сервировать второе. Глуховатый дедушка и почти слепая бабушка, насмотревшись (наслушавшись) телевизор, обсуждают, что показывали и что го-ворили. Бабушка цитирует услышанное, а зрячий дедушка, толком не понимая супругу, описывает говорившего или соответствующую, по его мнению, ситуа-цию, затем они все это дело невпопад комментируют.
Как-то, нарезая помидорки к гарниру, слушая беседу родителей, корчась и слабея от смеха, Валентин поднял глаза и из кухни увидел комнату, обеденный стол со стариками и Донной Розой промеж них. Родители хлебают уху и увле-ченно обсуждают инаугурацию Трампа, а предприимчивая Роза под шумок вы-лавливает рыбу, погрузив волосатые руки (они же ноги) в бабушкину тарелку. Их взгляды встречаются, Роза замирает с куском рыбы в кулаке. Негромко, чтоб не всполошить ужинающих, но раздельно и внятно Валентин произносит: «Сей-час кто-то получит в эту наглую плоскую морду!». Роза мгновенно вынимает ла-пы из супа и равнодушно смотрит в сторону: не больно-то и надо, грубиян!
Валентин нашел предлог поменять матери тарелку. Снял кошку со стола, отнес в кухню, поставил на подоконник и приступил выяснять отношения. По ре-зультатам взаимных претензий, Валентин и Донна Роза пришли к консенсусу: так как кошка такой зверь, что ни минуты ждать не может, она впредь всегда будет получать ужин первая и за это обязуется не красть из стариковых тарелок, осо-бенно грязными руками (ногами). «Смотри, не забудь уговор, - хмуро и занос-чиво смотрит кошка, - а то я твоей бабке ужо в тарелку-то наплюю!». Угрозы, конечно, пустые: самолюбивая и обидчивая, она порядочна и совершенно не ко-варна.
Старики всячески балуют свою любимицу. Обожают купать, причесывать и наряжать длинношерстую брюнеточку, золотят лаком когти. Тщеславной Розе необходимо быть во всеоружии сногсшибательной красы дважды в день: утром, когда в кухонном окне можно показать себя детям, идущим с родителями в садик или самостоятельно - в школу. А также с 17-30 до 19-00, когда обратный поток зрителей особенно густ и дополнен заводчанами. Старики по привычке встают рано, и с 6-ти утра развлекаются кошачьим туалетом. К известному часу взвол-нованная манекенщица с бантом меж ушей или крошечной короной, с легкими клипсами на ушах, с лентами, цепочками или бусами на шее, маленькими само-дельными браслетами на лапках и др., взбирается на широкий сталинский под-оконник, чтоб собрать урожай восхищения. Для этого в темное время года в кухне включается свет, в светлое и теплое - распахивается окно. Фоном служит плотная тюлевая штора. Роза понимает, что стекло мешает обозрению, и под ее требовательным взглядом старики открывают окно, как только хоть немного позволяет погода. Сами кутаются и Розу пугают простудами. Но та взирает с величавой покорностью: красота требует жертв!
Призванье Розы открылось случайно. Как-то бабушка, причесывая Донну после купания, зачесала ей вверх влажный хохолок, ощупала, сочла красивым, закрепила его маленькой резинкой в крошечный фонтанчик, и Роза обомлела. Бабушка скомандовала принести свою шкатулку и закрутила на кошкиной шее тонкую нитку как бы жемчуга. Та замерла от блаженства. Так Донна Роза нашла себя в искусстве.
Почти все прохожие тормозят под окном первого этажа, где сидит, как на выставке, разодетая в пух и прах Донна Роза Д'Альвадорец. Иногда, собрав толпу погуще, она не спеша встает, потягивается, как просто, так и с подъемом задней лапки. Играя роскошным хвостом, как веером, кокетливо приглашает по-любоваться им. Поднявшись за задние и упираясь передними лапами в косяк ок-на, демонстрирует свой изгибистый профиль. Случается и коронный номер: кружится, выгнув спину и мелко переступая. Изящество Донны Розы спорно. Ступни ее коротких лап - словно в больших растоптанных тапках. Она и ходит-то в раскачку, как матрос. Грациозно не получается: слишком тучна, пузата и космата. Получается лучше - очень забавно. Зрители в восторге, Донна Роза - тем более. Жеманно и снисходительно принимает комплименты.
Весть о том, что в старом доме центра Уралмаша живет необыкновенная кошка, быстро распространилась, и родители с детьми, а за ними и разные инте-ресующиеся протоптали дорожку через этот двор.
Донна шалеет от успеха. Особенно уморителен ее взгляд. Оголтело само-влюбленный, надменный и беспокойно-ревнивый одновременно, как у наших «звезд». Эта кошка умиляет непосредственностью выражения страсти тщесла-вия, которая в людях, не то, что в зверях, совсем не симпатична. Люди заражают домашних животных своими страстями. Но душевная чистота зверя даже подра-жание человеческим грехам делает трогательным и милым. Розина запредельная пристрастность к похвалам нам не в упрек и не в назидание. Но почему-то именно ее самовлюбленность заставляет пристальнее следить за собой.
Жители двора сразу заметили главную черту в характере новой кошки, и ее имя стало нарицательным. Бывало, засядут на скамейке старинные старушки-болтушки, знакомые друг другу с тех пор, как на этом вот дворе еще в первую пятилетку в колясках рядом лежали, и какая-нибудь, нечаянно потеряв берега, раскичится-расхвастается. Подружки насмешливо послушают ее некоторое вре-мя, и вдруг одна, не выдержав, ехидно заметит: «Ну, ты, Нюрк, прям Донна Ро-за!». Собеседницы захихикают, а хвастливая смутится: «Да ладно вам, девки!». Сравнение и очень точное, и умилительное. Поэтому смеются не обидно. И са-мой хвастунье смешно.
В отличие от человеческих себялюбцев, Роза в дружбе самоотверженна. Как-то бабушка сослепу ударилась о край тумбочки и на несколько дней улег-лась. Роза Д'Альвадорец отменила все спектакли, сидела на стуле возле бабушки-ной кровати, не сводила с нее тревожных глаз. Когда считала нужным, забира-лась на кровать и грела больной хозяйский бок. Изволновалась и даже похудела.
…Но вот время близится к 8-00, утренние прохожие все реже, и Донна Роза падает в дедушкины руки, как утомленная актриса после спектакля. Старики по-смеиваются, заботливо разоблачают красавицу, складывая ее наряды в специаль-но заведенную коробку, и несут завтракать. После отдыха - ласки с бабушкой: старушка гладит кошку, а та массирует языком ее пальцы. Затем, согласно рас-писанию, - занятия с дедушкой по тренировке артритных суставов его рук: по-движная игра, саркастично называемая Валентином «в вонючую веревочку». Видимо, в дразнилку с ароматизатором. К сожалению, бабушка не может ви-деть этой веселой игры, но дед подробно описывает каждое движение кошки, выражение ее мордочки, и бабушка смеется, разделяя их радость. К вечеру - облачение и второе представление в окне.
В выходные - выходной: зрителей мало. Идет обсуждение успехов недели, новых образов и нарядов. Бабушка придумывает, дедушка мастерит, бабушка помогает, как может. В заветной коробке появляются кружевные юбочки, накид-ки, сарафанчик со стразами, капроновые шальвары, кокошник с вуалью, жабо и шали, кокетливые шляпки, крошечные парчовые сумочки - закреплять на лапку. Донна Роза ревностно следит за пополнением гардероба.
Роза еще и очень музыкальна. Но в репертуаре консервативна. У них с ба-бушкой только две любимые песни. Роза слушает их самозабвенно. «Споем, чё-ли, Роза?», и кошка быстро усаживается рядом. Песня первая. Бабушка вся го-рюнится и писклявым голосом надрывно, со слезой, тянет: «Некрасива я, стара, плохо я одета. Никто кошку не берет в дом к себе за это!». Роза трется о бабуш-кин локоть, утыкается лбом в плечо, утешает. Если первая песня у них жалост-ливая, то вторая - жизнеутверждающая. В ее исполнение часто включается и де-душка. Сидя на диване вокруг Донны Розы старики берутся за руки, окружая кольцом свою любимицу и, качаясь, задорно поют заведомую ложь: «Роза - рыбка, Роза- птичка, Роза - краля-молодичка!». Адресатка обожает этот подха-лимский хор.
Роза потрясающе спит: всхрапывает, грузно ворочается, постанывает, наверное, видит яркие сны. Ее ритмичное сопение устанавливает в квартире глу-бокий покой. От ее богатой шубы так и пышет каким-то оздоровительным жаром. Оба старика обожают делить с ней кровать. Дед, обняв Донну, забывает про бес-сонницу. У бабушки, стоит Розе уснуть рядом, нормализуется давление. Не кош-ка, а лечебные биотоки.
Как-то в воскресенье мы навестили Донну Розу Д'Альвадорец. Рассказам о ней не было конца. Роза внимала, лежа боком на большой пуховой подушке в позе ожирелой русалки. Разрешила показать свой гардероб, но просьбой при-мерить возмутилась: выступления строго по будням. Повернувшись к нам широ-кой спиной, растянулась на подушке, мол, прощайте, спать хочу!
Значение Розиного служения не переоценить. Детям она украшает дет-ство, растит в них любовь к животным, удивляет взрослых, сближает человече-ский и звериный миры. Именно благодаря Донне Розе, в этом дворе хвастать и превозноситься стало смешно и неприлично.
С ее вселением у стариков-хозяев нет времени ссориться, грустить и бо-леть. Уже полгода, как ни пререканий, ни слез, ни «скорых».
Редкий человек делает, сколько эта старая кошка, вряд ли понимающая, что у кого-кого, а у нее как раз и есть реальное основание гордиться собой.

Степанова С. - волонтер Фонда помощи бездомным животным.
Екатеринбург, 10.02.2017.